Кодзи следовал за Акарамой по достаточно широкой каменистой тропе, не забывая осматривать окрестности. Юноша улыбался, и зонты за его спиной мерно покачивались в такт ходьбе. Шуршание мелких камней под ногами приятно успокаивало, хотя приходилось периодически смотреть под ноги, чтобы не напороться на крупный и острый осколок.
Бывший дзенин Аме перевел взгляд со спины Акарамы на небо, по которому лениво ползли толстые белые облака. Ветер гнал их на юг, куда предстояло по-видимому отправиться и четырем нукенинам. Шираюки приложил ладонь ко лбу, чтобы разглядеть парящего в небе орла. Прикрыв глаза от солнца, юноша увидел огромного хищника. Царя неба, который кружил высоко меж облаков, высматривая на земле добычу.

Хорошо, что мы уходим. Я слишком не люблю горы. Здесь жизнь как будто замирает. Все кажется неумолимо  вечным и незыблемым. А мне по душе переменчивый мир.

И, обнажив зубы в улыбке, юноша ответил сам себе. В глазах Кодзи вновь вспыхнула искра хитрого смеха и легкого сарказма. На этот раз – над самим собой.

Ты просто нытик. Дома тебя раздражал дождь. В стране Птиц  тебя раздражали постоянно орущие птицы. Тут тебе скалы не нравятся. А попадешь в страну Огня, чего будешь бояться – листьев или огня? Не будешь спать под деревьями или бегать от очагов?

Взбодрив себя собственным поруганием, Шираюки двинулся дальше. И был счастлив, что захватил с собой запасной комплект одежды. Потому что в порванной Акарамой куртке он сильно смахивал на бездомного. Очень грязного и окровавленного бездомного.
Шагая вдоль проржавевших рельс, Кодзи решил проверить повязку. К счастью Горобэй оказался опытным врачевателем и рана не загнила и уже начинала заживать. Хотя до полного выздоровления было еще далеко, юноша чувствовал себя гораздо лучше.
А вот мыться придется аккуратно. Повязку пока мочить нельзя, да и придется попросить Горобэя – доно менять ее хотя бы раз в пару дней. Тогда и заживет все.

Кодзи пока не думал о плане Горобэя, озабоченный насущными проблемами. А именно, собственным выздоровлением и пополнением боезапаса. У него хватало игл для четырех зонтов. И дзенин решил сделать обычные. Потому что взрывные печати закончились, а новые рисовать времени не было.
Неожиданно воздух стал намного горячее, и в нем явственно витала влага. Для себя дзенин заключил, что они уже очень близко от долины источников, о которой упоминалось в разговоре с Монахом. Прошло совсем немного времени и шиноби вошел в нее.

Так и не дождавшись от товарищей какой бы то ни было реакции на свое щедрое предложение поделиться с ними водой и паром, Шираюки сполоснулся и вылез из источника. Усевшись возле своей одежды, он разложил зонты и принялся методично набивать два из них иглами. Это было несложно, специальные петли между бамбуковыми прутьями намертво закрепляли стальные заряды. Ловкие пальцы юноши, которыми было так привычно складывать печати, сновали как неугомонные мелкие птицы, совершая впрочем, монотонные и привычные движения.
Кодзи коротко улыбнулся, вспомнив, как снаряжал зонт в первый раз. Тогда он еще мальчишкой взялся за это грозное оружие и порядком исколол пальцы.
                                                                            Флэшбек.
Мальчик зашипел словно кот, которому отдавили хвост, и сунул палец в рот. Кровь быстро остановилась и ребенок со вздохом вновь взялся за иглы. Подобно начинающему портняжке, который толком не умеет шить и плохо представляет, как это делается, мальчик неумело вставлял сенбоны в пазы зонта. Как там говорится: «мыши плакали, кололись, но продолжали есть кактус». Вот и он занимался примерно таким же хлопотным, болезненным и на его взгляд абсолютно бесполезным занятием.
Маленький Шираюки вперил недовольный взгляд в дедушку, который, сидя на крыльце, что-то писал, попыхивая трубочкой. После чего медленно подошел к нему и протянул зонтик.
- Я все сделал. Можно пойти почитать?
Старик улыбнулся внуку и, выпустив колечко дыма, принял оружие, уверенно обхватив рукоять сухощавой рукой. Он критически изучал его, после чего неожиданно подбросил в воздух и сложил одну ими.
- Нинпо: Колючий дождь.
Из зонта вихрем полетели иглы. Правда, совсем не так, как ожидал старик. Видимо из-за неправильной укладки сенбонов, центр тяжести сместился, и зонт закачался в воздухе как пьяный, фонтанируя иглами с яростью бешеного кита. Несколько игл прошили бумажные двери и прожужжали железными осами над головой у мальчишки, заставив того упасть ничком и закрыть голову руками. Старик ловко отбил большую часть летящих в него снарядов трубкой, после чего раздосадовано перевел взгляд с упавшего на землю зонта на лежащего на крыльце внука, решившегося приоткрыть один глаз. Горестный вздох вырвался у старого шиноби, когда он увидел тлеющие края дыры на своем дорогом кимоно.
- Кодзи, Кодзи. Большое начинается с малого. Прежде чем учить тебя управлению элементом молнии, я должен удостовериться, что ты хорошо контролируешь выпуск чакры. А для этого ты должен научиться поражать цель Колючим дождем. А для этого ты должен правильно снаряжать зонт. Хорошо, что отец этого не видит, а то досталось бы тебе. Я пошел менять кимоно, а ты снаряжай зонт заново. И на этот раз правильно.
Вздыхая и качая головой, старейшина клана удалился в дом. Кодзи шмыгнул носом. Это он еще легко отделался. Но второго кимоно дедушка ему не простит. Закусив губу от досады мальчик принялся собирать иглы.
                                                                    Конец флэшбека.
Дзенин Аме Шираюки Кодзи отложил второй идеально снаряженный зонт. После чего взял еще два и разложив перед собой иглы полез в карман, за длинным мотком стальной лесы. Техника Паучьего дождя была его собственным изобретением и требовала еще более сложной подготовки. Две иглы быстрыми движениями соединялись между собой длинным трехметровым отрезком лесы. После чего убирались в параллельные пазы между прутьями зонта вместе с соединяющей их нитью. Чем шиноби сейчас и занимался. Через некоторое время он отложил оба готовых зонта и достал свежий комплект одежды. Когда Шираюки оделся, перед Акараой и Оборо предстал шиноби в сером защитном жилете Скрытого дождя и двумя зонтами за спиной. Два других были практически незаметно запечатаны в свиток.

Вот кто бы мог подумать, что такой человек как Акарама, брутальный, злой, хамоватый был на редкость стеснительным, "прям как дочка Дайме" поговаривал Горобэй. Нет нет стеснятся, может было и нечего, да и особой целомудренностью Акарама естественно не отличался, но хоть убей Ака ненавидел всей душой групповую помывку и главное только её к остальному он относился весьма нормально, но только не к этому. Как говорится у каждого свои странности, у Акарамы это была странность, возведённая в ранг неизлечимой фобии, ибо только в самых безвыходных ситуациях, когда его прямо насильно тащили, ибо отмазку придумать было совсем уж невозможно (когда вонь уже добивала не только Горобэя но и птичек...эдак в 10 км.) Акарама с огромной неохотой, красный как рак, матерясь и чуть не порывавшийся потеряться, шёл на онсэны. Что уж было поделать, (а пытались) такой он был человек. Это была ещё одна причина, почему он пах не ароматами роз. Всю дорогу на онсэны Ака молчал и с каждым разом в его голове всё отчётливее и отчётливее звучали голоса, которые так назойливо и нудно повторяли фразу. "Не ходи! Не ходи!"
Поэтому Акарама по началу шедший впереди всех (держа марку), под конец уже плёлся последним, идя медленным шаркающим шагом, к тому же с настолько кислым лицом, что казалось будто он на гильотину собрался. Как говорится, "начал за здравие, закончил за упокой"

Подойдя к онсэнам Ака на пару секунд ускорился, поддержания марки ради. И перегнав Оборо встал по стойке, смирно пристально всматриваясь в долину. Ай едрит твоё налево, мать твою... не хочу! Не пойду! И чёрт с ним, не пойду и всё тут! Эти мысли прокручивались в голове Акарамы не первый десяток раз, а что поделаешь? Идти надо было кровь из носа (не в прямом смысле) ибо, что подумают о Аке? Да и бог с ним, что подумают, а сколько раз подколят, нет либо идти, либо сразу вешаться, попутно угробив этих двоих. Неохотно с гримасой тэнгу на лице Акарама медленными шагами следовал к источнику, шевеля губами и шипя, очевидно нецензурно выражаясь. Медленной шатающейся походкой Ака добрался до злополучного источника, теперь оставалось самое сложное....раздеться и помыться. Соберись! Соберись! Всё пошёл. Злобно и настойчиво уговаривал себя Акарама.
-Так что пошевеливайся!
Оклик Оборо морально подтолкнул Акараму мотнув головой и сто раз чертыхнувшись и сто раз пожелав Оборо и Кодзи отморозить себе кое что или чего по хуже Акарама наконец решился. -Сикьсё! Быстро раздевшись и кинув одежду как попало. Он уже собирался нырнуть в источник, а духу не хватило. Попробовав воду большим пальцем, Ака рявкнул: -Как же я вас всех люблю...по всякому! – и лишь после заключения своей гневной тирады Ака набрался храбрости да и сиганул в источник, попутно обругав всех несвязным потоком мата. С головой, погрузившись в воду, Ака решил отсидеться там до поры до времени. Со стороны это выглядело глупо, да и люди чьё счастье, что не били, знакомы с дурнопахнущим нукэниноим, могли посчитать и попыткой попрощаться с этим "жестоким и злым миром" однако все мы знаем, что это не так. По прошествии минуты Гац таки вынырнул и сделав глубокий вдох хрипло сказал.

-Брр...тоже мне горячий источник, холодно как в Юкикгурэ, черт бы его подрал... Возможно было и не очень холодно, но Акараме надо было обязательно пожаловаться, пожаловаться хоть на, что-нибудь пусть и совершенно беспочвенно.
Прождав пару секунд, дабы кто-нибудь отреагирует на его гневное восклицание, Акарама решил опять уйти под воду, постепенно погружаясь, он буркнул напоследок, правда итак не очень членораздельная речь Акарамы с участием воды превратилась вообще в непонятное бульканье, но с отчётливой гневной интонацией..
-Как же я ненавижу эти чёртовы источники, это от них одна зараза. Сидя на дне в позе лотоса и скрестив руки на груди гневно ругался дзенин, естественно все на "на верху" этого не слышали. Им доставались лишь пузырьки воздуха испускаемые Акой. \
-Хм...а тут даже и не плохо, спокойно и главное я наконец-то не вижу унылые рожи этих остолопов из Амэ. И вот прошла очередная минута и Акараме пришлось подниматься за очередным глотком воздуха, и дело не в малом объёме лёгких, всё потому, что Ака израсходовал весь кислород матерясь на Амэвцев под водой.

Отредактировано Акарама (2009-01-24 01:26:49)

Кодзи неожиданно напрягся. Словно холодный ветер забрался за шиворот, хотя откуда ему было взяться в долине горячих источников. Дзенин некоторое время сидел, напрягшись. Слово обдумывал предложение. Хотя на самом деле на него нахлынули нежданные воспоминания.

Flashback

Мускулистая волосатая рука стальной хваткой сжимает горло. Кодзи уже вторую минуту висел, схваченный за горло отступником – ниндзя из своей деревни и у него уже начинала болеть шея.
Ситуация была критической. Их команда отлучилась якобы для тренировок, а на самом деле решила уничтожить разбойную банду, которая терроризировала несколько окрестных деревень. Естественно они не додумались сначала собрать информацию, а сразу выследили банду. И их поймали. За что боролись, на то и напоролись.
Главарем банды оказался бывший тюнин Аме, который скрутил двух мальчишек-генинов и отправил своих людей в погоню за Такуми. Теперь этот огромный медведоподобный мужчина держал Шираюки на вытянутой руке, и поигрывал остро отточенным топором возле шеи Хиро.
- Ну и куда вы полезли, сопляки. Эх. Придется валить вас и уходить. Девчонка наверняка сбежит, эти остолопы ни за что ее не догонят. Некогда мне с вами разговаривать, недомерки.
Неожиданно в его глазах вспыхнула злоба. Яростная, стремительная как огонь растекающаяся по жилам.
- Решили поиграть в ниндзя! Теперь вам предстоит расплачиваться за свои игры! Ты! Ты понимаешь, что сейчас сдохнешь в луже своей крови! Вот она – судьба шиноби!
Хиро, прижатый топором к дереву, сплюнул кровью. У него были разбиты губы и подбит глаз. Второй глаз был мутным.
Сотрясение. Он не сможет уклониться.
Кодзи с ужасом понимал, что это конец. Они проиграли этому уроду.
Нет! Нет! Это еще не конец! Я жив! Сражение еще не закончено, пока я могу сражаться!
Губы мальчика исказила нечеловеческая ухмылка. Она походила на оскал загнанного в угол волка, на улыбку тигра – людоеда, увидевшего добычу и приготовившегося к броску.
Его губы медленно задвигались вырывая из посиневшего горла непослушные хриплые звуки.
- Тронешь его пальцем, и я тебя убью! Ты уже мертв. ТЫ умер в тот момент, когда предал деревню.
«Медведь» резко повернул голову к мальчику. Он похоже начинал терять над собой контроль. Возможно, когда-то он был неплохим ниндзя, но это было в прошлом. Теперь он был бандитом. И он не любил, когда ему напоминали о прошлом.
- Да что ты знаешь! Сейчас я могу свернуть тебе шею как цыпленку! Легко! Предал деревню, говоришь?! Это она меня предала! Каково ты думаешь, когда твой отряд оказывается между молотом Листа и наковальней Скалы! Они все погибли, и я не захотел иметь ничего общего с этой идиотской деревней и идиотскими ниндзя! А теперь пришли вы! Да что ты вообще знаешь?! Думаешь, этот идиотский знак ставит тебя выше меня?!
Он убрал топор от шеи Хиро и двумя пальцами стянул протектор со лба Шираюки, после чего бросил его на землю и начал яростно топтать ногой.
- Вот что я думаю обо всем этом! Ты меня понял?!
Он приблизил Кодзи к себе, обдавая его перегаром и гнилостным дыханием. Мальчик даже не изменился в лице. Только ухмыльнулся еще шире.
- Конечно, мразь. Отличный день чтобы умереть, не правда ли?
Разбойник опешил и поэтому пропустил момент, когда висящий в его ладони пацаненок вскинул руку и три острые иглы полетели ему в лицо. Он не успел заметить вспышек синего электрического света на иглах, прошивших его насквозь. Он повалился на спину, выпустив Кодзи. И умер.
Мальчик упал на землю и долго кашлял, затем подобрал протектор и, пошатываясь пошел к товарищу.
- Уходим отсюда. Держись за меня.
Уже покидая разбойничий лагерь, мальчик оглянулся на убитого нукенина.
- Ты прав. Это - конец пути шиноби. Но это не дает нам права бросать тех, кто в нас верит.

End of  flashback

Шираюки встряхнулся и с хитрецой посмотрел на Оборо, объясняющего ему правила игры. Паренек умел скрывать чувства, но на его лице на мгновение промелькнуло предвкушение. А это значит, что расклад, про который он  рассказывал, не так уж нереален. А значит, либо он профессиональный шулер, либо с картами что-то не так.

Хмм. Ему так нужен мой протектор? И зачем, интересно? Ладно. Потом я у него это выспрошу.  Но этот мелкий гаденыш пытается меня надуть. Явно. Хмм. Посмотрим, что он скажет на это.

Flashback

Хиро от души смеялся. Смеялся так, что опрокинул чашку с саке, залив праздничное кимоно. Он глядел на растерянного друга, который никак не понимал, как Курокаве удалось его обыграть. Хиро  поставил чашку на место.
- Нет Кодзи, ты безнадежен. В картах ты - полный профан. И это, похоже, непоправимо.Ты даже Такуми проигрываешь.
Шираюки надул губы. Он слегка захмелел, но нельзя же списывать девятое поражение подряд на алкоголь. Они отмечали успешно выполненную миссию и решили сыграть.
Девушка победно улыбалась, наливая себе еще саке. После чего похлопала Кодзи по плечу.
- Ну не расстраивайся. Я же не прошу танцевать тебя голым на столе. Подумаешь, написать на здании старейшин пару слов. Тебя и не увидит никто. Хотя про танец, это идея.
Она рассмеялась, а юноша  положил карты на стол.
- Нет. Я так не играю. С вами играть неинтересно. Все время проигрываю.
Хиро задумался и сказал, тасуя колоду. Делал он это мастерски.
- А ты заведи свою счастливую колоду. В которой будешь знать каждую карту. Вот ей и играй с простаками. И выигрывай. Если так хочется. Ну возьми хотя бы эту.

End of flashback

Шираюки вытянул из кармана другую колоду карт. Она была спрятана подальше как память о друге, но Хиро бы не обиделся, узнав, для чего ее используют.
- Играть мы будем моими картами. Согласен? Или трусишь?

- Играть мы будем моими картами. Согласен? Или трусишь? – поинтересовался Кодзи.
- Хрена с два! – мигом окрысился парень. – За дурака меня держишь? Ежу понятно, что, раз тебя не устраивают мои карты, с твоими что-то нечисто. Краплеными играть вздумал?! – яростно зашипел Оборо.

- Захотел бы, как 2 пальца! Да только шулер ты последний, так что сиди и молчи. Да и если надумаешь играть, так поставь что-нибудь стоящее,  твой паршивый комбинезон никому нахрен не нужен, а больше у тебя ничего и нет... – глумился тем временем Акарама.
- Да, да, все все поняли, можешь заткнуться... – отмахнулся нукенин, даже не повернув в сторону мужчины голову. - Эй вы поторапливайтесь! Дел невпроворот, а времени - кот наплакал.
- Вот разорался... торопишься – ну и катись колбаской... – положив свою колоду на "стол", Оборо подозрительно оглядел карты Кодзи. – Давай так... – наконец произнес юноша - ... сыграем до одного, кто выиграет – того карты и задействуем. На счет три... – хмыкнув, он сжал правую ладонь в кулак.

Камень-ножницы-бумага. Классическая, казалось бы, детская забава, изобретенная еще на заре миров. Противники (их, кстати, необязательно двое) одновременно выкидывают вперед правые руки. Ладонь либо сжата в кулак – "камень", либо раскрыта – "бумага", либо вытянуты два пальца – "ножницы". "Ножницы" режут "бумагу", "бумага" заворачивает "камень", "камень" тупит "ножницы". Все предельно просто.
Глупец в первом туре скорее всего выкинет "камень". Он наивно полагает, что "камень" – это нечто незыблемое, солидное, самая сильная позиция в игре, однозначно превосходящая и хрупкие "ножницы", и тонкую "бумагу". Однако это иллюзия, все знаки в данной игре равны: каждый из них бьет один и бьется другим. Ни у одного из них нет абсолютно никакого преимущества – но, даже если глупец способен постичь это умом, на подсознательном уровне он все равно будет стремиться к "камню", как к символу мощи и непоколебимости. Поэтому умный, но неопытный человек в первую очередь непременно выкинет "бумагу". Это простейшая, интуитивно понятная логическая задача – мат в один ход.
Учитывая это, умный и опытный человек в игре с глупцом или ребенком выкинет "бумагу", а в игре с умным, но неопытным – "ножницы". Мат в два хода.

Мастер игры, рассчитывая комбинацию на несколько ходов вперед, должен очень тонко и безошибочно определить степень ума, способность к анализу и опыт противника. В игре с умным и опытным соперником он вначале непременно выкинет "камень" – но только в том случае, если убедится по косвенным признакам, что противник способен просчитать ход игры не более чем на два хода. Для большинства людей это предел расчета многоходовки в бытовых условиях – дальше они уже начинают сбиваться и путаться, – так что мастер особо не рискует. По крайней мере, его шансы на победу оказываются куда выше, чем у противника.
В игре мастера с мастером правил на первый ход нет. На первом ходу все решает слепая случайность. Впрочем, следует все же иметь в виду, что вероятность выпадения "камня" в такой ситуации чуть ниже, чем двух других знаков, – из тех же соображений, из каких глупец или ребенок скорее всего сразу же выкинет "камень": подсознательно мастер старается не повторять эту примитивную ошибку. Однако это тоже ошибка, поскольку такое поведение от обратного другой мастер может вычислить и воспользоваться этим. Основная задача в игре с мастером – не дать ему подловить себя на какой-либо поведенческой закономерности, которую он сумеет обратить себе на пользу.
Мастера игры – тонкие психологи и порой способны предсказать до девяноста процентов символов, которые выбросит неопытный противник. В научных исследованиях такой результат наверняка признали бы экспериментально доказанным ясновидением. Но здесь и сейчас речь шла не о стандартной трехраундовой игре - все должно было решиться с первого же раза, поэтому думать надо было быстро...

Как бы там ни было, Оборо громко досчитал до трех и выбросил в сторону оппонента второй из возможных знаков - "ножницы".