Внутренне беспокойство и тревога разрывали юного парня изнутри на куски. Он был потерян для себя и для спокойного сна. С того времени, как он стал опустошенным, он прошел через все. Потеряв отца, мать, юный Учиха обрел раскаленное клеймо на сердце. Эта боль оставалась с ним всегда. И он никогда не спал спокойно. Кошмар, превращающийся в борьбу с самим собой и неведомой местью, стала одним из стимулов жизни. Но так было не всегда. Раньше он с задором гнался за своим братом, доставая всех по разным мелочам. Ребенка не волновало ничего, что касалось бы смерти. И ему предстояло её узнать... Боль выжженного леса, сотни клинков, проткнувшие холодную грудь, невыносимый страх, не дающий покоя, постепенно начал оседать на душе. Рот был наглухо закрыт. Дышать он не мог, да и разжать зубы тоже. Его терзало бремя ненависти. И он задавался вопросами: Неужели меня обрекли на это? Могу ли я с этим что-то поделать? Но минутная слабость не спасла. Боль не отступала, а воспоминания, режущие кожу клином, не оставляли в покое. И вот мгновение безумия. От всего невыносимого он засмеялся, засмеялся так, что слышали все в иллюзорном мире. Мальчик заплакал. Его сердце проткнули насквозь. Но не это его заставило уподобиться слезам. Он плакал от сожаления, кем был рожден.
Удар, ещё удар. Всхлип. Тяжелое от бремени сна тело ответило на удар клинка и рефлекторно дернулось вперед. Глаза открылись.

Яркий лунный свет упал в беспокойные глаза Саскэ. Сяринган ненароком был активирован. Боль, слабевшая с каждой секундой, медленно отступила. Сердце бешено колотилось, и вместе с ним нукэнин тяжело дышал. Он старался не создать лишнего шума, от которого проснуться остальные. Это бы означало признать свою слабость и перестать казаться бесчувственным и невозмутимым синоби. Ксо, как же больно. Когда же это закончится? Раньше не было настолько тяжело. Что за проклятье сидит во мне? Я не могу ему противиться, я следую ему, я должен убить Итати. Но откуда столько боли? Прекрати! Учиха резко встал с пола и неуклюже проследовал к балкону, который был в гостиничной комнате. Он открыл дверь и вышел, вцепившись в ограждение. Ему хотелось крикнуть, но он, стиснув зубы, выдержал. Как только Саскэ успокоился, ему стало легче. Он неторопливо взглянул на луну, следом сяринган покинул его глаза. Теперь можно было полностью сказать, что Утиха готов к новому дню, хотя до наступления утра оставалось около часа.

- Как давно я не встречал пробуждающееся утро, - проговорил негромко нукэнин, после чего развернулся и через приоткрытую дверь взглянул на спящих рядом. - Теперь все в сборе. Лучшие из селения Звука...

Напарники на предстоящую миссию. Не более того... - небольшая доля вкралась в мысли Саскэ. - Карин, Дзюго, Суйгецу. Напарники?.. или накама? Да, нет. Они разойдутся сразу же, когда я им не буду нужен. А пока я обладаю силой, они останутся со мной и помогут мне достигнуть цели. Кто они вообще мне? Я их подобрал, освободил... они мне обязаны, но они мне будут потом не нужны. Разменная монета, ведь так? Почему я сомневаюсь?

Его взгляд упал на Карин. Что только ни чувствовал к ней нукэнин Конохагакурэ. За эту пару дней, сколько она его удивляла и сколько преподносила сюрпризов, не пересчитать. Внезапно в Северном Убежище, он схватила Учиху за руку и прижалась к нему. Это застало его врасплох. Что он должен был сделать в такой ситуации, Саскэ и предположить не смог, поэтому он посчитал нужным ничего не предпринимать. Карин приблизилась к его губам. Оставалось несколько сантиметров до того момента, как они соприкоснуться. Он перестал дышать в тот момент, даже закрыл глаза. Но в этот момент он почувствовал зверя, зверя, которого высвобождал каждый раз при новой угрозе. Печать неба неконтролируемо разошлась по всему телу. Саскэ аккуратно схватил за плечи навалившуюся на него Карин и, быстро разворачиваясь, сказал:
- Не подходи, - правая рука отперла замки и открыла дверь монстра, скрывающегося там. Не прошло и секунды, как заключенный выбил дверь. Дыхание смерти, напоминаемое проклятой печатью, сразу указало ему на знакомое чувство. Чувство запертого внутри монстра, который до последней капли жизни дремлет внутри. Учиха вынужден был отвести от противника взгляд, дверь могла отлететь в Карин, которая была явно ошарашена происходящим тогда. За лишнее движение в сторону Саскэ отплатил крепким ударом по корпусу от Дзюго, но не все прошло по плану беспокойного зверя. Саскэ после удара пришел в себя и заблокировал второй удар, трансформировав свое тело и отдавшись воле второму уровню проклятой метки. После того, как он отвел угрозу, Дзюго, который был в разъяренном состоянии, продолжил сражение. Нукэнин же уклонялся от разрушительных ударов, но недолго. Пора было заканчивать данное представление, в котором был лишь один актер. Он сложил печати и призвал змею, которая обездвижела взбесившегося заключенного. Он смотрел на преображенное тело Дзюго, видел ту боль, которую причиняет его внутреннее беспокойство. Проклятая печать на теде Саскэ сошла на нет и он, обратившись к незнакомцу, предложил ему удалить эту боль. Стать темницей для его страданий. Он закрыл глаза. Додзюцу пробудилось. Величие трех томоэ проникло внутрь сознания и заблокировало часть, которая высвобождала монстра. Эту боль он почувствовал на себе и понял, где уже встретился с ней. Три года назад, на экзамене тюнин, Оротимару подарил эту метку Учихе, после чего генин потерял сознание. Но ненадолго, печать активировалась, и он должен был пережить эти мгновения наедине с болью, которую никогда ранее не встречал. Теперь он ее встретил снова. Уставшие от темноты глаза, Саскэ перевел на Дзюго, который лежал рядом.
Новый человек в команде Учихи. Хотя человек было к нему менее применимо. Он давно утратил последнюю связь с человеком, но светом явился новый человек в его жизни - нукэнин, освободивший его из Северного убежища. Он очень силен и, на удивление, стал мне верен. Не понимаю, неужели он считает меня другом или остается обязанным? Я же его использую? Почему они этого не понимают, хотя... я не прав. Один Суйгецу это понимает. Это он явно дал понять при встрече. Надеюсь, я не ошибаюсь. Но, что теперь? Куда? А главное что делать дальше? - эти вопросы тревожили Саскэ не напрасно.

Компания из Отогакурэ основалась в небольшой деревушке придорожного типа в Селении Скрытого Огня. Тут их найти никто бы не смог. В этом они должны быть обязаны лояльности местных жителей. К тому же, рядом должен быть Оротимару, который явно обрадуется сбежавшим пленникам из деревни. А если захочет найти и отомстить, то Саскэ тут как тут, открыт как на ладони. Он его ждет, хочет убить человека, чью жизнь считает недостойной. Но все же основной целью его поисков остаются Акацки. Учиха подумал о том, как их найти, но пока ничего в голову лучше, чем найти члена этой организации и выбить из него эту информацию, он не нашел. Может что-то предложат его напарники. Ему осталось дождаться утра. Он аккуратно присел на ограждение балкона и посмотрел вниз. Никого на улице не было. Необычная тишина была тому подтверждением. В другой ситуации, можно было бы считать это угрозой, но сейчас данная награда считалась лучшим успокоительным для освободившегося от боли пустого сердца. Он молчал и слушал биение своего сердца. Пытался услышать местную фауну, но это было для него недоступно. Нукэнин сейчас спокойно ко всему отнесся, считая, что первая часть плана по "отмщению" выполнена. Самое интересное было впереди.

Тем временем утро захватило владения ночи и обывательски заступило на дежурство. Первые лучики солнца оживили глаза Учихи Саскэ. На этот раз, под ярким утренним светом, они вновь холодно смотрели на любые вещи. Осознавая свою безысходность, он смирился с судьбой и оставил любые намерения. Он смотрел только вперед, не ломаясь перед встречными трудностями. Нукэнин оделся, вновь сел на ограду балкона и, наблюдая за людьми, которые принимались за обычные утренние дела, ожидал пробуждения новых союзников.

Не жалеть ни о чем. Бороться до конца и не сдаваться. Ты заставил меня мстить. Ты заставил меня страдать. Итати. Ты отплатишь за смерть родителей. Даже, когда я слаб, ранен и не смогу двигаться, я отдам последние силы, чтобы перегрызть тебе глотку.

Сладость мести и внутренний страх вновь захватили его разум. Боль отступила, а вместе с ней и частичка живого человека, убитая предательством и смертью родных.

Проходящие по улице люди, в спешке озирающиеся на опасного гостя в их селении, помогали парню успокоиться и настроится на ближайший день.
- После побега ушло немало сил. Я восстановился и готов выложиться на полную, лишь бы отомстить за смерть родителей, - прежняя боль вернулась к Саскэ. Он настолько погрузился в очередные размышления, что в первые две секунды не услышал приближающегося за спиной человека. Поэтому рука, упавшая на плечо Учихе, стала неожиданностью. Почувствовав вес руки и ее размеры, он понял, что сзади подошел Дзюго. Напарник провел пальцами по печати, которая не отпускала нукэнина Конохи: он ощущал боль от проклятья со времени укуса Оротимару. Эта связь, притягивающая его к саннину была невыносимой, но Саскэ понимал, что без нее ему будет очень сложно победить Итати. Но в момент касания печати Дзюго, Учиха почувствовал странную связь, проходящую между ними. Парень, заговоривший с беглым синоби, был хозяином этой печати - истинным создателем этой силы. Его слова Саскэ вначале не воспринял серьезно, концентрируясь на энергии, связывающей проклятьем двух людей:
- Не можешь, выгнать из головы, кошмары Саске? Я тоже не могу… будем надеяться, что Карин и Суйгетсу, спокойно проспят ещё немного, - он прервался, присев на балкон рядом с нукэнином. - Саске, я хочу, чтобы ты услышал это, и мог понять, кого ты выпустил из темницы. Я сказал тогда, что хочу узнать, какой ты человек. Я узнал это… а теперь, я скажу, что ты спас меня от самого ужасного – что могло быть в моей жизни и ты помогаешь мне сдерживать себя. Ты, как его перерождение. Он тоже, помогал мне, и спас меня от страшной участи. Ты единственное, что у меня осталось, чтобы я мог помнить Кимимаро. Ты его перерождение,  и ты несёшь в себе его часть – я не могу позволить тебе умереть… Саске. Куда бы, ты не отправился, какая бы боль тебя не терзала – я испытываю ту же самую боль, боль одиночества… и только ты в силах заставить меня вспомнить, кто я, и что я – и понять, что я не буду один рядом с тобой. Я не оставлю тебя, даже если это будет значит мою гибель…
Учиха внимательно слушал слова, сказанные его напарником. Чего он добивается - такой вопрос терзал Саскэ. Другом для него он не станет, нукэнин лишь использует его. Нужен ли он ему будет? Ответить не представляло возможным. Синоби странно посмотрел в глаза Дзюго. Могло показаться, что он не слушал своего напарника, но это не так. Он уловил каждое слово и умолк. Нет, это не поставило его в ступор. Он не знал что ответить... ответить не чудовищу, нужному лишь для усиления атакующего потенциала Хеби, а...
Время ожидания продолжалось очень долго. Любой бы уже мог посчитать, что Учиха проигнорировал речь и думает только о своем, но короткое: Эм..., сказанное перед тем как ответить дало трещину в представленную теорию. Учиха глубоко вздохнул, и очень тихо, как говорил Тенпил, сказал:
- Я не могу стать для тебя другом, извини.

Дальнейшую речь прервал Суйгецу, проснувшийся первый раз, как считал Саскэ, где-то окромя логова Оротимару - в деревне Сидзё. Пришли Хеби сюда, кстати, не случайно. Это не только хорошее место, чтобы переждать побег из Ото, но и неплохой шанс добыть хоть какую-то информацию о деятельности Акацук. Несколько месяцев назад Саскэ уже посещал это селение. Это было задание от Оротимару: необходимо было связаться с информатором, который обладает важными данными на членов организации "Красного Облака". Человек, с которым пришлось иметь дело, был очень деловит и находчив. На вопрос саннину: "Не проще ли убить его?", Учиха получил отказ. Мотивирован ответ был тем, что сеть информаторов очень велика, лучше заплатить и не светиться. Саскэ запомнил этого человека, с расчетом на то, что от него он сможет получить нужные ему данные о местоположении Итати. Нукэнин надеялся, что этот человек останется в деревне и его можно будет найти в том же подвале, в одном из заброшенных амбаров на окраине. План не идеален, и он это понимал. Но на лучшее в данной ситуации рассчитывать не приходилось. Конечно, ни огромной суммы за такую информацию, не подтверждения от змеиного саннина он не имел. Саскэ был верен своим силам: он решил прийти туда и добыть данные о местонахождении Итати любой ценой. К этому и стоило уже приступить, благо большинство проснулось.

Ходзуки продолжал, по мнению Саскэ, заигрывать с Карин, но это его никак не волновало. Это отлично подходило для выполнения задания. От всех будет слишком шумно. Пускай пока здесь развлекаются. Дзюго оставлять одного нельзя, он еще очень зависим от моей силы. Поэтому оптимальный план оставить парочку здесь, а самим с Тенпином отправиться за информатором. Учиха, игнорируя все происходящее вокруг, направился к сундуку, где сохранил всю экипировку после посещения кланового хранилища. Он подготовился основательно. Ни одно орудие не ускользнуло от его взора: печати, в которых запечатаны сюрикеры и фумма-сюрикены, катана, свиток со взрывными печатями. Когда нукэнин укомплектовал свое снаряжение, он посмотрел на ожидавших команды напарников. Саскэ уверенным и спокойным голосом посвятил их в свои планы:
- Сейчас мы с Дзюго отправимся за нужной нам информацией. Встретите волнение в деревне, будьте готовы к тому, что мы уходим. Получим данные от информатора, сможем покончить со своими задачами и целями раз и навсегда. Это переломный момент, для него я вас всех собирал. Не подведите меня, - нукэнин перевел взгляд на Тенпина и спросил:
- Готов?, - встретив признаки согласия, Саскэ махнул рукой и позвал его за собой. - Пойдем.
"Чуть не забыл"
- Вот, - Учиха порылся в своей походной сумке и достал небольшой мешочек с кредитами. Бросил он его Карин, добавив, - у вас есть время подкрепиться. Меньше чем через час встречаемся у этой комнаты. Сегодня, мы отправимся за Учихой Итати и Хосигами Кисамэ.

Путь до амбара ожидался не близкий. Этому поспособствовала солнечная погоня, сонное состояние и неторопливый темп. Сейчас было прекрасное время решить нерешенное ранее в разговоре между Дзюго и Саскэ. Учиха же этого немного побаивался, поэтому шел чуть впереди, оставляя за собой Дзюго.

Шаг за шагом первая группа Хеби, состоявшая из Саскэ и Дзюго, приближалась к амбару, в котором, по воспоминаниям Учихи, должен был находиться человек, обладающий полезной информацией о местонахождении Акацук. Ранний утренний разговор, прерванный Суйгецу, продолжился, но в этот раз уже наедине. Это не слишком обрадовало нукэнина, так как обсуждать с напарником проблемы прошлого он явно не желал. Саскэ неторопливо шел, смотря огорченно вверх, пытаясь отыскать там небольшой ответ из прошлого, что же случилось в ту роковую ночь:
- Я не помню ничего. Зная правду, теперь... мне стало казаться, что детали того дня я не знаю. О чем тогда думал брат, что читалось на его лице? Почему он убежал, оставив меня в живых? Ксо. Ненавижу эти воспоминания. Как же сложно закрыть глаза на боль, причиненную в прошлом.

Тенпин первый заговорил с Учихой. Это было ожидаемо, ведь оборвал прошлый диалог обладатель сярингана. Дзюго неожиданно разбудил Саскэ ударом по старой ране:
- На что похож твой старший брат, или на кого?
Ответа, напарник явно не хотел получить, потому что продолжил и дальше говорить о своей цели и желаниях, на которые в этот момент нукэнину Конохи была наплевать.
- Какого черта ты хочешь это знать? Я все время с убийства родителей не называл этого имени никому, уж тем более говорил, кто такой Учиха Итати, - синоби сейчас лукавил. Внутри его разрывало от огня, вспыхнувшего на упоминание об этом человеке. Скорее всего, такая реакция последовала после случайного совпадения с тем, о чем уже думал Саскэ. Но сейчас это приняло другой оборот. Он со злостью вновь сосредоточился на словах Дзюго, пытаясь для себя понять, какое ему до этого дело. Для нукэнина все остановилось на словах о друзьях:
- Иными словами, ты останешься совсем один в битве со своим братом, и тебе будут нужны друзья. Ранее, ты сказал, что не можешь стать моим другом, но ты уже стал.

Другом? - нет, Учиха не признавал ни в ком своих друзей. Врет, не забывая об обещании данном себе в прошлом. Друзья - он обладал ими, но вынужден был пожертвовать в угоду сладкому желанию отомстить за убийство семьи своему брату. Вина, гревшая его сердце и способствовавшая пути к одиночеству, толкала все дальше и дальше в тьму, из которой очень трудно выбраться. Теперь он не представляет жизни без желания принять смерть, отдаться угрозам, злости. Ранее это было внутри - сейчас все вышло наружу и стало его оболочкой. Только изменения небольшие произошли. Тьма в сердце ушла, а на смену ей - свет, очень тусклый. Кроме воспоминаний о своей старой команде, учителе не осталось ничего. Появился гнев на Оротимару и всех остальных, кто мешал на пути к мести. И Саскэ больше не сдерживал в себе эти чувства.

- Заткнись, - глаза источали хаос, творившийся в душе героя, - Мне не нужен никто. Я либо встречу смерть, либо узнаю правду. Учиха Итати умрет, но перед этим познает всю ту же боль, что породил в тот вечер.
Звук в голосе постепенно пропал. Он сорвался на Дзюго. С этого момента он явно не хотел продолжать беседу. Правая рука была крепко сжата в кулак. От отчаяния Саскэ не знал, что делать дальше, как ответить. Учиха просто дослушал, заметив, что Тенпин продолжил. Он настолько был уверен в своих словах. Да кто же он такой?

- Но у меня есть один вопрос. Вопрос возник из моего жизненного пути, который я прожил и который я сейчас наблюдаю. Что ты будешь делать после того, как месть твоя свершит себя?
Нукэнин притих. Сейчас его взор, направленный на Дзюго, опустился на землю. Тело приостановилось. Слова напарника словно окунули Учиху в ледяную воду. Он всегда себя убеждал, что думать о будущем не имеет значения, но все эти разговоры о друзьях и о прошлом заставили задуматься. Здесь-то он и понял, что не знает ответ на этот вопрос. Внутри отголоска на эти слова нет. Только пустота. Мотивы о мести за смерть, за честь семьи быстро отошли на второй план. Первым вкралось сомнение в убийстве Итати. Так я ничего не смогу получить в ответ. Я хочу узнать почему? Зачем нужно было убивать всю семью и клан? Почему я остался жив?
Рассуждения Тенпина и история о Кимимару служили фоном для тяжелой внутренней борьбы с самим собой и своим существованием. Живя ради убийства другого человека, невозможно задумываться о будущем, ждать чего-то иного. Для чего все это? Цель оправдывает средства. Тихо, как только смог сказать Саскэ в этот момент, он ответил Дзюго:
- Меня не ждет ничего. Пустота. Я приму все что угодно, даже смерть, если смогу уничтожить Итати. Это уже не месть, а ярость, которую породил мой брат. Все это время он требовал от меня силы. И на этот раз я пришел ему ее показать, - он вновь посмотрел на напарника и двинулся вперед. - Кто меня спасет? Меня не надо спасать. Я уже обречен. Я отказался от всего, что мне было дорого, когда потерял близких. Нет, за это время были люди, которым можно было довериться, но я выбрал иной путь, продиктованный моей местью. Но это другой путь, нежели обычное убийство. Я берег себя лишь для одного человека. Первым и последним, кого я убью, будет Учиха Итати.

Железные двери в подвал были открыты. Привычная сырость и промерзлость прохода в подвал совсем не удручала. Куда серьезнее досаждали слова Дзюго, которые Саскэ не желал принимать для себя:
- Друзья? Очередные глупцы, пытающиеся понять мою утрату. Как я уже устал от этого. То этот Узумаки, теперь рыжеволосый монстр. Я не хочу, чтобы меня поняли. Я убью брата и все закончится, - как бы не хотел Учиха, слова Тенпина надолго засели в его голове. Освежило мысли и разум скорое приближение к человеку, с которым ранее не раз встречался Саскэ, правда, только по поручению змеиного саннина. Человек по имени Хаганэ - он все знает в этой стране: от последних сводок на рынках городов, до расположения членов организации Акацуки в мире. Он был всемогущ исключительно в своей сфере. Это было и нужно Хеби: информация. Я уже близко, Итачи.
Саскэ шел первым, он и открыл входную дверь убежища скупщика. К слову, обставил он ее неплохо, в нем было очень много удобств для места встречи преступников синоби, да и множество потайных комнат хранило немало секретов. Хаганэ стоял за письменным столом и явно не ожидал встретить гостей так рано утром.
Неудивительно, но хозяин убежища сразу узнал Учиху Саскэ - другого не следовало ожидать. Его реакция несколько удивила нукэнина, все же Орочимару щедро платил, а жажда денег у таких людей в крови. Конечно, сейчас была другая ситуация: денег у Саскэ не было, а информация нужна. Значит, ее необходимо добыть другими способами. Рука потянулась к катане, спрятанной за поясом.
- Я пришел не от Орочимару, нужно поговорить, - очень уверенно и без сомнения в голосе произнес синоби. Убивать - было для него запретом, а способ выяснить информацию без применения силы казался реальным. Но в этом ошибся Учиха. Хаганэ либо что-то не расслышал, либо решил проигнорировать высказанные факты, наслал на группу Хеби, к которой неожиданно присоединилась Карин, своих телохранителей. Оправдания Карин явно выбивались из напряженной ситуации, в которую попали Дзюго с Саскэ, хотя и выйти из нее не составляло особого труда. Учиха указал Тенпину взглядом на приближающихся бугаев и произнес:
- Они твои, - взгляд был переведен на Карин. Он не вознамеривался долго объяснять, почему ее место не здесь и она тут только мешает. Вместо этого сказал. - Не сейчас.

Саскэ рванул по направлению к скупщику и внес его в стену с разбегу. Зажженная сигара ударилась о пол вместе со звуком удара. Удара о стенку, как рассчитывал Учиха, должно было хватить, но он в любой момент был готов провести удар коленом в корпус. Удерживать на весу такую тушу было невозможно, поэтому Хаганэ Саскэ лишь плотно прижал, надавив на шею так, чтобы тот все еще мог говорить.
- Я повторяю. Я не от Орочимару и мне нужна информация о двух преступниках. Они ходят парой: Кисами Хосикагэ и Учиха Итачи. Где они? Не заставляй повторять. Ты же не хочешь, чтобы я применял силу? - цвет зрачков сменился на красный, а следом проявились черные томоэ. Шаринган был активирован, в этот раз как средство убеждения и превосходства. Пускать его вход и расходовать силы Саскэ так же не хотел, поэтому при сопротивлении можно попробовать метод пытки. Но Карин могла помешать. Тц.

Саскэ еще сильнее надавил на шею, сжимая позвонки и прерывая ненадолго дыхание. Он был серьезен, ведь на кану стояла их встреча с Итачи.