1) Имя автора: Infiniti (он же Uesugi Takeda)
2) "Напарник": Tenshi
3) Фраза (набор слов): рассвет, стекло, огонь, пепел, цветок, лезвие, сон
4) Жанр: Юмор
5) Название: "Тайна, покрытая мраком..."
6) Премичание: Может кто-то подумает, что это яойное произведение, но уверяю вас, это совсем не так!

Жаркий денек, немного повевает ветер, на улице Конохи как всегда многолюдно. Среди этих людей, проходит и один интересный парень – Наруто. Ох, уж этот Узумаки, как учудит что-то, смотреть тошно, ну это для большинства, а может и для всех. А он веселый, шагает все себе, правая рука за головой, и улыбка до ушей. Да, его уже приняли в Генины, повязка ниндзя Листа уже на его голове. Наруто и его напарникам по команде, выпало в честь учиться у великого шиноби Селения Скрытого в Листве – Хатаке Какаши. Да, это тот самый Хатаке, сын «Белого Клыка». А вообще, имя он заработал себе не за счет отца, а за свои поступки, которые совершал на протяжении всей жизни. Представить не возможно, что уже в 13 лет, еще очень юным, он стал Джонином. Да, это был удивительный человек. Речь пойдет про испытание, которое Хатаке дал своим, на то время еще не ученикам. Нужно было достать бубенчики, которые весели у него на поясе. Задача была не из легких, ведь он же опытный Джонин селения, а они всего лишь со вчерашнего дня Генины. Ну, короче, дело было так: Саске – из клана Учиха, очень умный мальчуган, попытался сделать это, и у него почти получилось, но, увы, только почти, и он одержал поражение. Сакура вообще не блеснула на этом задании. А вот Наруто, начав свою атаку, очень сильно пал в глазах своих товарищей. Против него, Хатаке использовал свою одну из самых сильных техник: Тысячелетие Боли. Мда, два пальца в зад – это больно, это по круче режущего стекла, да! Гм. Какаши-сенсей… Если бы тот момент, тот маленький отрезок был сном! Но я запомнил то, что вы сделали мне… – подумал про себя Узумаки, при этом сплющив глаза, и прикоснувшись к своему заду. Он ходил по долгой улице Конохи и привлекал внимание прохожих.
«Желтая униформа» горела в «туче» Коноховцев. Это было похоже на рассвет возле леса: всё в темных тонах, а солнце начинает все освещать своим ярким светом. Яркий свет, был виден из далека, но Наруто на это не обращал внимание, он шел себе, думая о своём, а точнее о заднице... А так, ему и нравилось, что прохожие, проходя мимо, смотрят на него, а что, на Хокаге тоже так смотрят, почти… ну почти так!! Так, так… А вот и Ичираку Рамен! У меня надеюсь, денег хватит на две порции. Наруто пошагал в сторону своего любимого места в Конохе, и придя туда, он удобно… почти, почти удобно, вселся в кресло.
- Охаё!... – сказал Наруто продавцу, но отвел голову в сторону, ибо увидел, очень знакомую особу – Какаши Хатаке… Оу, этот шанс мне терять не нужно, это дарование от Бога… Хехе! – мысленно произнося про себя, Наруто сплющил глаза, и ехидно улыбнулся в сторону своего сенсея… А Хатаке в это время, шел из очередной книжной лавки, и уже не с пустыми руками, да!
Небо было светло-голубым, облаков почти не было, солнце светило ярко и тепло. Ветерок с легка подувал на людей, которые пребывали на улицах одного из самых больших селений – Конохи. У каждого были свои заботы, своё дело, по которому каждый старался поспешить и сделать его быстрее. И Наруто в это время не терял не секундочки, он, как только мог, шел по пятам Какаши, он маскировался в любых местах, где ему проходилось проходить. А Какаши, читая новую главу «Райской любви», шел, не беспокоясь ни о чем, он только читал, и по глазам было видно – книга хорошая.
- Куда это он идет? Не уж то в наш лес? Мне сегодня крупно везет, табаё! – прошептал Наруто, чтобы только Хатаке не услышал. А кавайный сенсей и в правду направлялся в гущу леса, где бы он мог приятно провести время со своим новым романсом, вернее его продолжением. Мм… Какие здесь великолепные подробности, меня интригует эта глава, она получше предыдущих. - закинув руку за голову, Какаши почесал затылок, и улыбнулся, хотя улыбки из-за маски не было видно.
А тем временем Узумаки нечаянно трудился, его мозг уже был на пределе всех лимитов, ибо Наруто задумал коварный план по выполнению собственной миссии! Но вот чего-то не думалось… Эх, эх, сюда бы Сакуру, она многое знает, но вот только не Саске – этого выскочку в белых трусах или шортах, какая разница! Что девчонки в нем находят, чем я отличаюсь от него? Из-за белых трусов, нэ? – вместо того, что бы делом заниматься, Наруто думал о своем, о Хокагевском... И это привело его к выбросу большого всплеска эмоций, проще говоря, он засмеялся, при чем громковато. О нет! Я сам себя выдам! – закрывая рот рукой, и при этом, смеясь, мыслил про себя желтоволосый. Но смеяться он не переставал, хотя рот и закрыл. Сопли Наруто медленно опускались ему на ладони рук, хотелось бы их вытереть, но проруха судьба распорядилась так, что все руки то заняты!! Так, надо взять себя в руки, нужно не думать о Саске без его шортов, хехе… – смех исчез полностью. Наруто серьёзно отнёсся к данной ситуации, и уже не смеялся. Все же было забавно, когда бы я показал этому выскочке кто Наруто Узумаки на самом деле! Я бы опозорил его, да… И тогда Сакура обратила бы на меня внимание!
И вот, момент настал. Какаши запрыгнул на ветку какого-то дерева, присел, и начал наслаждаться произведением литературы. Наруто, без всяких продуманных действий, решил думать быстро, наугад. Что придет первое на ум, то и надо делать! Ну что, расплата будет жестокой… Парень, сложил руки в печати, угрюмый взгляд пал в сторону Какаши, который так мило сидел себе, никого не трогая, читал книгу. Вот и я, Какаши-сенсей, а вот мой привет! – сам про себя сказал Узумаки. Он на кончиках пальцев подбежал к дереву, где находился его учитель. Потом Наруто прыгнул как можно тише на ближайшую ветку, и начал свое дзюцу. Хотя какое оно там своё, он позаимствовал его у самого же Какаши. Да, именно «Тысячелетия боли»!
Руки у Генина выпрямились, он готов к прыжку! И прыг..! Наруто уже летит к Хатаке, уже стремительно долетает до «цели». (Смотрим рисунок) Свирепые глаза пылали огнем, с них уже сыпался черный пепел (Слишком хотелось отомстить), притиснутые зубы, да и лицо покраснело от счастья – да, именно так смотрелся сейчас Узумаки. Но, что значит Генин против Джонина… Одним словом, Какаши давно конечно заметил Наруто, еще в селении, и зайдя за угол какого-то здания, он быстро создал теневого клона. Так вот в него то и «попал» наш желтоволосый герой. При столкновении, клон исчез, ну а Наруто, как красивая бабочка порхнул в облака, а точнее нет, как истребитель, он пронзал воздух как лезвие ножа – масло…
- Ааа!! – кричал парнишка, перелетая через ветку. Вот и родная трава, во рту у Узумаки. Он потихоньку поднимается на ноги, выплевать эту зеленую гадость еле удалось, Наруто справился. Слава Богу, хоть цветок не попался, а то бы был весь в пыльце, или во что-то подобном. Рукой взялся Наруто теперь правда не за свой зад, а за спину, ибо она хорошо хрустнула, во время приземления.
- Наруто, что ты делаешь? – вдруг, откуда не возьмись – появляется Какаши, и задает свой вопрос. Юноша быстро поправился, привел одежду в порядок, стряхнув её пару, раз рукой, и сплющенными глазами посмотрел в сторону сенсея.
- Да я вот, не как не мог догнать … белку, которая украла у меня … ну … важную мне вещь. И она оказалась как раз в этом лесу, на ветке сего дерева! Я не заметил вас, Какаши-сенсей, простите… – почесав затылок, отвечал на вопрос Наруто.
- Эх, Наруто… Может, сходим в Рамен? Наверняка ты проголодался, бегая за этой белкой, нэ? (Какаши)
- Да, я не против! – улыбнувшись на весь рот, произнес Наруто.
Уже немного потемнело на дворе, солнце скоро зайдет за горизонт, а завтра начнется новый день…

Картинка

1)Имя автора:
Kabuto
2) "Напарник", выдавший фразу:
Хаииро Юдзуки
3) Фраза:
Вечность – это так мало.
4) Жанр:
Общий, наверное. 
5) Название:
Нет
6) Примечание: первый мой фик по этому фендому. Яоя не содержится, рейтинг G.

Тяжелые капли дождя барабанили в стекло и стекали вниз. На подоконнике сидел человек с фигурой, как у двенадцатилетнего мальчика, но даже беглого взгляда хватало, чтобы понять – он гораздо старше. Черный плащ с красными облаками лежал на полу – в комнате было очень жарко. Мужчина, сидящий на подоконнике, чутко прислушивался к шуму дождя и тяжелому дыханию своего напарника.
Юноша, чьи светлые волосы в беспорядке разметались по подушке, снова слабо застонал во сне. Из уголка его глаз по щеке протянулась светлая подсыхающая дорожка. С тех пор, как его напарник погиб, убитый собственной бабкой, Дейдару начали преследовать кошмары, и сейчас он находился во власти одного из них. Тоби мог бы разбудить подрывника, терзаемого своей привязанностью к убитой кукле, но не стал этого делать. В конце концов, веселый и добрый он только на людях, и ночи, когда Мадара мог побыть собой, тот ценил.
Этой ночью лучше было бы хорошо выспаться – завтра новосформированная пара планировала поймать Треххвостого, но сна у Мадары не было ни в одном глазу.
Лидер клана Учиха был удивлен поведением Дейдары – когда «данна» только-только погиб, тот не придал этому особого значения, но затем, с каждым днем, состояние юноши становилось все более истеричным. И еще тот разговор...

Вообще-то полноценными разговорами их перепалки называться не могли, но в тот день Дейдара был так серьезен, что Мадара невольно даже прислушался, забыв о том, что Тоби не способен понять рассуждения об абстрактных понятиях.
- Тоби, что ты думаешь о вечности, а? – вопрос был так неожидан, что Учиха растерялся. – Не правда ли это глупо?
«Все ясно, очередной монолог на тему «Красота жизни – в ее мимолетности. Не хочу отвечать».
Ответа и не требовалось, Дейдаре, скорее, хотелось просто высказаться.
- Бессмертие – это миллионы пропущенных моментов, которые так дороги обычному человеку. Бессмертный находит себе какое-то божество, будь то цель, вещь или понятие, и начинает служить этому божеству, вне зависимости от того, стоит ли оно его любви, только из-за склонности, испытываемой им при жизни.
- При жизни? Дейдара-семпай, вы говорите так, как будто они мертвые...
- Они и есть мертвые. Когда жизнь приходит в устоявшуюся колею, бессмертный умирает. Они живут лет тридцать нормально, а потом только существуют. Долго существуют. Ведь вечность - это так много, - Дейдара слабо улыбнулся и откинул длинную челку назад – та незамедлительно вернулась на свое место.
Мадара промолчал...

«Чертов Дейдара! Он говорит, что я уже не живу?!»
Мадара был уверен – его жизнь все еще плаванье в бурном потоке на утлой лодочке, а не простой в спокойном озере, пусть и на роскошном корабле. Но...
Ярче всего Учиха помнил именно те моменты, что произошли в первые тридцать лет в его жизни. Тренировки и соперничество с братом – до пятнадцати лет – дружеское, а после... Тот, кажется, так ничего и не понял. Лицо брата с провалами на месте глаз и потеками крови на щеках. Смерть Каэдэ и его похороны – странно, но Мадара чувствовал глубокую печаль. Глупый маленький брат...
И другая жизнь – битвы с другими кланами, союзы и перемирия, и снова битвы. Вынужденный союз с кланом Сенджу. Основание поселения, новые надежды и страхи. Спарринги с лидером Сенджу, когда каждый из нас бился так, будто от этого зависела жизнь наша и половины деревни минимум. И дружба – глупая и бессмысленная дружба с этим ублюдком – Первым Хокаге, Сенджу Хаширамой.

Очередной бой, окончившийся ничьей. Сил хватило лишь на то, чтобы стянуть доспехи и улечься на траве, которую мы топтали в течение многих часов. Мадара лежал, скорчившись, как эмбрион. Он был легко ранен – меч Хаширамы пропорол дыру на его штанах и прочертил длинную царапину на ноге. Они редко сильно ранили друг друга – оба были слишком хорошими бойцами, и оба... Боялись ушибить друг друга? Возможно... Рядом рухнул, справившись, наконец, с доспехом, Хаширама. Лицо Мадары оказалось прижатым к его запястью. Сенджу сонно улыбнулся и не стал убирать руку.
Хаширама всегда прекрасно понимал лидера Учиха, иногда это было к добру, а иногда нет. Мадара всегда был больше бойцом, чем политиком, поэтому политическая карьера Хаширамы складывалась удачнее. Большая часть союзов, заключенных Конохой, приходилась на долю лидера Сенджу. Он был врагом, соперником Мадары в его борьбе за власть.
Но... Когда Мадара после собрания клана тайком пробирался к Хашираме, и тот, лишь взглянув в его лицо, доставал графин с саке и два блюдца, Мадара забывал про то, что перед ним враг, и иногда начинал бессвязно рассказывать о себе, о брате и клане. А как он умел слушать!
И знак Конохи... Они спорили до хрипоты, отстаивая каждый свой вариант, пока не догадались их совместить – спираль и стрелу.
Когда Сенджу выбрали новым Хокаге, Мадара ушел из деревни. Потому... Потому что он так просто не мог. Не мог признать того, кого считал равным, лидером, не мог остаться, не смотря на предательство клана.
Он вернулся. Вернулся, чтобы уничтожить то, что сам помогал создавать. Мадара не смог убить Хашираму. И, как ни странно, почувствовал от этого облегчение.

С тех пор утехло много воды. В жизни Мадары произошло много событий – однажды, он даже был женат. Неприятное воспоминание.
Мадаре не хватало Хаширамы. Сколько лет прошло? Шестьдесят? Восемьдесят? За все эти годы он не встретил никого, хоть отдаленно напоминающего Сенджу.
Дождь закончился, наступила тишина.
- Тоби? Ты почему не спишь? – за спиной Мадары раздался хриплый голос Дейдары.
Учиха последний раз кинул взгляд за окно и вдруг сказал:
- Вы не правы, Дейдара-семпай, вечность – это очень мало...
Основатель Акацуки поднялся и вышел в коридор, провожаемый изумленным взглядом подрывника. Вышел и закончил, уже про себя.
«Вечность, это так мало, чтобы забыть человека, которого любил больше всех в этой жизни».

Отредактировано Kabuto (2008-07-08 13:20:49)

<без сопроводительного текста>

Скажи мне, что такое справедливость?..
Год за годом, день за днем мы движемся к концу нашего существования. Что потом? В конце жизни? Кто спросит с нас за наши поступки? А спросит ли?..
Мы не знаем, что нас ждет, не знаем, что станет наказанием за наши грехи. А есть ли она, справедливость? В войнах шиноби я потерял семью, друзей, родственников. Кто их убил? Постигла ли их кара? Не знаю. Но небеса не поразили их, я уверен. Небожители равнодушны к нам.
Я давно ищу ответы на свои вопросы. Но с каждым найденным ответом спрашивать хочется все больше. Кто устанавливает законы в нашем изменчивом мире? Кто их выполняет, кто соблюдает, кто нарушает? Все запуталось давным-давно. Каждый – преступник, каждый – невинная жертва. Все зависит от точки зрения. А я кто? Я убивал, чтобы выжить, я убивал, чтобы защитить своих друзей, я убивал, чтобы отомстить врагам. Что благородно? Какие поступки мои были справедливы, а какие нет, что оправдано?..
Скажи мне, к чему миру боль и ужас, к чему людям войны и бесконечная пляска смерти? Помнишь – тот день месяц назад, спокойный, редкий день отдыха в череде бесконечных битв за земное? Помнишь, бард пел:

Воины света
Павших сжигают на кострах.
Воины тьмы
Мир взяли в кольцо,
Тысячи птиц вниз рухнут дождем.
Мы не знаем кто мы,
Дети красной звезды,
Дети черной звезды,
Или новых могил!

Чьи мы дети? Войны или мира? Суждено нам умереть в безызвестности или выжить? Ты не знаешь... Никто не знает своей судьбы. Поэтому нам следует написать свою судьбу самим. У нас есть силы, мы способны на многое. Изменим этот мир! Мы сможем, я знаю! 

Нагато, не говори так. Посмотри – в мире много горя и несчастий – но в нем есть и место для радости. Я тоже потерял в этой проклятой войне всех своих близких – и сполна отомстил. Мы ходили по колено в крови, падали от ран и усталости, но мы всегда были вместе и вместе все одолели, все препятствия, всех врагов.
Посмотри вокруг – мир прекрасен и без нашей помощи! Да, в нем есть войны. Каждый день умирают сотни людей. Но нельзя изменить существующий порядок вещей одними словами. Что мы скажем им? Идите и не грешите? Нас не послушают, никто. Чтобы изменить мир, нужно изменить людей. Но люди не меняются сами, Нагато. Нам придется заставлять их меняться, придется взять власть над ними в свои руки. Но без крови не обойдется. Против нас восстанут, обязательно восстанут – и мы станем узурпаторами, тиранами. Нам придется пролить кровь, море крови. Стоит ли оно того? Какая цель может быть благородный, если путь к ней лежит через трупы, через мосты? Скажи, Нагато, какая цель?

Ты скажи мне. Стоят ли десятки, сотни погибших сейчас их потомков, тысяч живущих счастливо, без войн и насилия? Я думаю, стоят. Это ведь меньшее зло, всего лишь меньшее зло. Смерти за жизнь. Мир изменится, изменятся люди, к лучшему. Разве это плохая цель?..

Нагато, но эти смерти – смерти невинных людей, не знающих о твоих целях. Они восстанут – чтобы утонуть в своей крови. За что их? Чтобы жили их потомки? А как насчет потомков умерших? Что с ними, Нагато?..

Пойми, чтобы создать новый, лучший мир, нужно разрушить старый. Это необходимо. Ради них, ради людей. Я стану тираном, да, я буду ходить по колено в крови, я буду проклят и рано или поздно меня убьют – в честном бою либо ударом в спину, не знаю. Но я... мы успеем заложить основы будущего процветания! Скажи, почему ты сопротивляешься? Неужели ты веришь, что все что происходит – к лучшему? Если так – то мой путь – тоже к лучшему. Я давно все решил, я знаю – это правильно. Жестоко, быть может невероятно жестоко, но правильно. Разве это не разумно – убить одного, чтобы спасти десятерых?

Я не знаю, Нагато. Не знаю. Но послушай, что я скажу: это неправильный путь. Я чувствую, он – неправильный. Нельзя мерить человеческие жизни с помощью весов – там двое, там трое... Люди – не коробы с мясом и кожами, покупаемые опытным торговцем. Нельзя измерять ценность живущих сегодня ценностью живущих завтра. Я понимаю твои цели. Они благородны, они... прекрасны! Но твой путь уничтожит цель, к которой проложен, уничтожит все твои добрые намерения, выпьет твою душу и будет жить после твоей смерти, творя кровавую историю. Поэтому... Прости, Нагато. Я тебе не помощник.

Я понимаю тебя. Надеюсь, что понимаю... Но ты все равно мне нужен – поэтому прости за то, что я сделаю. Хотя бы в смерти прости.

Он шел по полю, устланному мертвыми телами. Его ноги были в крови, руки изранены, он шел, шатаясь. Спутанный плащ колыхался на ветру. Он шел на закат – и солнце било ему в глаза, выжигая слезы прошлого. Душа горела, очищаясь от всего человеческого. Имя ему - Пейн. Боль потерь, боль преданной дружбы. Боль предательства, боль злодеяний. Имя ему – Пейн. В очищающем пламене он сожжет старый мир, чтобы новый восстал из пепла. И в пламене мира сгорит он, неся наказание за свершенное. Имя ему – Пейн. Он – Бог, неравнодушный к людям. Он откроет им дорогу в новый мир, пожертвовав тысячами жизней. Но его место – здесь. В сжигающем пламене наказания за свершенное.
Пусть так. Это его судьба. Его Предназначение.

1) Имя автора
Шираюки Кодзи
2) "Напарник", выдавший фразу (тему для написания)
Мина Сувари
3) Фраза (набор слов) для написания фика
Снег, обида, небо, слезы, "Терпение - это добродетель".
4) Жанр (см. ниже)
Зарисовка.
5) Название (необязательно, но желательно)
В голову ничего не приходит.
6) До этого фанфики не писал. Так что...
   

   Когда с неба падает что-то холодное и белое, оно называется снегом. Его маленькие частицы долго кружатся в зимнем воздухе, оседая на одежде. Они не тают, и холод пробирает до костей. До костей, которые выпирают под молочно-белой кожей юного тела.
Ребенок скорчился, сидя на мостовой в пустом закоулке и обхватил руками колени в отчаянной попытке согреться. Он не пытался поднять голову, словно что-то увидел на промерзлой, покрытой инеем каменной поверхности. А может, ему надоело смотреть в грязно-серое небо, с которого беспрестанно, как рис из дырявого мешка, сыпалось  пушистое снежное крошево.
Ребенок пошевелился, и звенья цепи негромко лязгнули. Он потер шею, в тех местах, где от тяжелого, покрытого ржавчиной железного ошейника набухли черные синяки. Раньше он пытался снять оковы, но сдался, когда понял, что это бесполезно. У него не было ни сил, ни умения, чтобы освободиться самому. А помочь ему никто не мог. Или не хотел. В стране Воды, в которой власть держалась на мечах жестоких ниндзя кровавого Тумана, люди не отличались приветливостью и дружелюбием. Чтобы выжить здесь, нужно было иметь сильное и холодное сердце. Такое как камень, на котором сидел ребенок. Или как валящийся с неба снег.
Ему очень хотелось есть. Он уже не помнил дня, когда ел сытно или даже попросту нормально. Желудок сводило, но голод был не страшнее холода. Страшнее их обоих было равнодушие. Равнодушие людей, которые проходили мимо, не обращая внимания на ребенка, который цеплялся за жизнь. Часто его отталкивали, когда он набирался смелости попросить еды или прогоняли, угрожая избить. Бывало, и били. Но он не плакал. Его слезы высохли в тот день, когда из-за его крови отец убил мать. Когда он сам убил многих людей. Он не хотел, чтобы они умерли… Но так получилось. Он не знал на кого обижаться, что все вышло именно так. Сначала он жалел, что родился таким. Что вообще родился. Потом жалость прошла. Замерзла. Вместо нее пришли гнев и отчаяние. Отчаяние от того, что он никому не нужен. Что у него нет и, возможно, никогда не будет человека, который его поймет. Который разделит с ним все радости и обиды. А все потому, что он такой какой есть. Обида на людей, которые не понимают его и не любят, грызла сердце ребенка маленьким злым демоном. Теперь ушла и она. Теперь у него было только безразличие. Он равнодушно ждал. Мальчик не знал, чего он ждет. Ведь ничего не может произойти с тем, кто никому не нужен. Ничего хорошего. Он вздохнул и достал из-под рваной рубахи кусок черствого хлеба.
    Он помнил одну мамину фразу: «Терпение – есть добродетель». Он любил маму, она так и осталась в его памяти смеющейся и ласково прижимающей сына к груди, а не лежащей лицом вниз с протянутой к нему окровавленной рукой. Мама была удивительно терпеливым и кротким человеком. Она встречала любые невзгоды с  улыбкой на губах. И безумно его любила. Теперь ее нет, и мальчик не знал, кого в этом винить. И уже не хотел. Он терпел насмешки, грязь, боль и обиды, потому что верил. Где-то там мама смотрит на него. И ей будет грустно, если он будет поступать неправильно.
Хлеб кончился. Это был его последний кусок, и теперь нужно было идти снова искать еду. И ночлег. Он уже собирался вставать, когда на него упала чья-то тень. Ребенок поднял глаза и увидел человека, который смотрел на него. Мальчик знал, что так одеваются ниндзя, и боялся этих людей. Они были самыми холодными. Обычно люди когда его видели стыдились и отворачивались, злились, иногда жалели. А ниндзя словно вообще ничего не чувствовали. Они глядели на него так, как будто его и не было. А еще от них веяло холодом сильнее чем от ледяных статуй. Но этот был не страшный. В его глазах под тонкими бровями были насмешка и…боль. Как будто ему было очень плохо, но он нашел человека, которому еще хуже и радуется этому. Но эта тоска и боль в его глазах, показали мальчику, что они похожи. Что в них наверняка есть что-то общее.
Мужчина присел на корточки и изучающее вгляделся в детское лицо. В суровом облике синоби были сила, скрытая ярость и много тоски и боли. Незнакомец скрывал их, но ребенок видел его насквозь. И понимал его. Мужчина усмехнулся и заговорил, констатируя существующий факт.
- Бедный пацан. Ты никому не нужен. Ты умрешь тут и не успеешь исполнить ни одной своей мечты.
  Он говорил, и в его голосе не было издевки. Он будто знал, что так и будет. Знал и …
Мальчику показалось, что ниндзя плохо, потому что все так. Словно он хочет все изменить, но не может, потому что сначала нужно изменить самого себя, а это самый сложный поступок в жизни. Из глаз мужчины на долю секунды исчезла насмешка и осталась только боль. Он замолчал и, наверное, уже собрался уходить, но ребенок сказал то, что увидел в этом  повидавшем много на своей жизни человеке.
- У вас такие же глаза как и у меня.
  Тонкие брови незнакомца даже приподнялись от удивления. Он по-новому взглянул на сидящего перед ним маленького оборванца, который улыбался ему. Ниндзя опешил, как будто впервые в жизни кто-то ему радовался. Хотя, наверное, так оно и было. Он протянул ребенку руку, и мальчик первый раз за долгое время не почувствовал холода. Теперь он был нужен хотя бы одному человеку.

Отредактировано Кодзи (2008-07-10 19:11:47)