Спустившись с высокого склона, Созо, ничуть не запыхавшись и не сбив дыхания, положил руку на пояс, рядом с ножнами с мечом, который висел на левом боку: мало ли, что могло произойти, поэтому Сагара решился защитить себя на всякий случай. * Но опасности не было; это были те люди, которых он и ожидал увидеть. Убрав ладонь, мечник подошел ближе, не дожидаясь, пока напарник нагонит его.

- Здравстуйте, я Сага... , - не успел закончить он, как дерзкий старик прервал его своим "Хмфп". Затем, более увереннее, Сагара попытался еще раз поприветствовать торговца, но в этот раз тот и рта не дал ему раскрыть.

- Не самый приятный заказчик, но и не самый неприятный, - Сагара тихонько цыкнул, взглянув в жалобные глаза охранников, мол, "Не серчайте, уж извините за такое поведение хозяина, сами еле-еле терпим". Но мечник лишь на секунду задержал на них взгляд: они его не интересовали.

Выслушав гневный возглас старика, Содзо низко поклонился и крикнул:
- Извините за опоздание! Больше такого не повторится!

И он сузил глаза до щелочек и едко прошипел про себя:
- Уважаемый заказчик-сама, могу сказать вам лишь одну и последнюю вещь... Лучше вам не засыпать... Ками-сама клянусь...
И, с чувством выполненного долга, вернул свое лицо в прежнее безэмоциональное состояния покоя и мира, и выпрямился. Взгляд его скользнул куда-то вдаль, огибая редкие высохшие кактусы, то впиваясь в лысые холмы, то в безграничный песок. - Этот день прекрасен... - он скользнул глазами по спине заказчика. - Частично...

В любом случае, это лучше, чем общение с Акахоси, его стариковское ворчание и кудахтанье, которые Содзо выслушивал на протяжение всей прошлой миссии. Иногда возникало ощущение, что Акахоси послан ему как кара Божья, или же просто из-за чьей-то злой шутки. Сам Сагара над этим не задумывался: перед ним стояла цель, которую он должен был обязан выполнить и, не смотря на напарника, который когда-то казался ему колючим репейником, ненароком попавшем за шиворот, он только сейчас понял, что свыкся с этим, и это ему совершенно не чуждо. И никаким образом их раздражительные отношения между собой не должны были нарушить покой сопровождаемого торговца.

Сам торговец шел нарочито медленным и величавым шагом. Мечнику он казался обычным, ворчливым и всегда чем-то недовольным пенсионером. Закрыв глаза и глубоко вздохнув пустынный, разгоряченный воздух, Сагара вспомнил своего отца, такого же, как и этот старик. Только отец был моложе на десяток или на два десятка лет, но, рассуждая из характера, они были, как две капли воды, похожи: такой же жесткий, грубый, старческий голос, злые, сверлящие глаза, а взгляд, точно беспрекословно приказывающий.

Содзо отвлекся от него и положил руку рядом с катаной: ему так было спокойнее.

* По обычаю, самураи, собираясь на дружественную встречу, убирали катану на правую сторону пояса, т.к это обозначало мирные намерения. Если же они собирались в бой - то на левую.

Отредактировано Sozo (2009-12-24 23:14:17)

Старик не любил подлиз, так что слащавый выпад одного из встречающих он демонстративно продемонстрировал и заложив руки за спину, не сбавляя шага монотонно семенил вперёд. Было то и не похоже, что он ноги переставляет, мелкие шажки и взгляд устремлённый вперёд. Он никуда не торопился. Всё-таки за свою жизнь он уже обходил и по оббивал пороги так что торопится ему было не куда, быть может синоби проходили подобный путь за пару дней, но людям нормальным путь занимал неделю минимум. Во всяком случае, без него мероприятие точно не начнут.
– Солнце… Оно прогреет мои старые кости. Но долго находится с этими двумя у меня, нет никакого желания. Надо признать за ними мне не поспеть, но и на их горбу я тоже не поеду. Так… подождите, а почему-то это Я об этом должен беспокоится? Я заплатил, а доставить их меня в срок это их проблема. Уж если, что издержками я воспользоваться всегда успею. Кхэ-кхэ. – Не то что бы старик горел желанием опоздать на встречу и понести значительные убытки (в зависимости от силы опоздания) чисто из вредности по отношению к двум оберегающим его тюнинам. Кстати да, ему не мешало бы поинтересоваться их рангом, хоть он и достаточно слабо подозревал, что  это и с чем его едят…
– Эй, олухи, а какого вы ранга то, или как там у вас говорят? Мне не нужно, что бы меня охраняли шестёрки и недоучки, уяснили? – Он вообще намерено всегда прибавлял это «как там у вас говорят» дабы эти «высшие люди» не ровняли себя с ним. Пусть он не мог скакать как мартышка по деревьям, пусть он не мог сражаться, но почему же он держал их в узде, а не господа синоби властвовали, над старым и немощным человеком? Он был готов поспорить, что они задавали себе тот же вопрос. Неприятно им было, наверное, осознавать, что все их тренировки, страдания и прочее, прочее, прочее, всё было сделано ради одной единственной цели, выполнять то, за что платят. Кто-то прикрывался ложной идеологией, кто-то не придавал значения, кто-то входил во вкус. А кто-то как этот старик имел с этого прок и являлся наблюдателем, как наблюдают за муравьиной фермой.
Неспешно шли, шли уже достаточно долго. Песок, так противно скрипевший под ногами уже сменился на нечто более твёрдое, немного напоминавшее землю, но всё такое же рыхлое и сыпучее. Омерзительно. Но старик е придавал этому значение, он беспокоился о финансовой части конференции, о партнёрах из других ведущих гильдий и о прочей бытовой его личной ерунде. Близился вечер.

Солнце клонилось к закату... Как бы банально это ни звучало, но зрелище, скрывающееся за этой общей фразой, выглядело куда как более впечатляюще, чем это могло бы показаться поначалу. Закат в пустыне - поразительное по своей красоте явление, даже с учетом некоторых неприятных сопутствующих ему факторов. И в отличие от всех прочих прелестных особенностей природы Суны и прилегающих к ней территорий Страны Ветра, Ака не был к этому так привычен, как ко всему остальному, поскольку ему не так уж часто доводилось так подолгу бывать в пустыне, пристально наблюдая за неторопливой изменчивостью её пейзажей. Закат никогда не был каким-то особенным для Акахоси зрелищем, вызывающим в его душе восторг и немое восхищение, поскольку он никогда не любил солнце, солнечный свет и тепло, что всегда ассоциировалось у него с чудовищной жарой и духотой, что всегда щедро приносило с собой суновское солнце; и тем удивительнее для него было ощущать весь этот букет эмоций в этот раз.

Воздух постепенно становился прохладнее, так что жара, так долго допекавшая тюнину и его спутникам в дневное время, явственно отступила, хотя, с другой стороны, приближение жуткой ночной прохлады еще не ощущалось, дышать можно было легко и свободно. Ветер тоже стих, смирившись с неизбежным, только изредка будто вздыхая, так что временами то здесь, то там поднимались небольшие облачка из песка, которые скользили над самой поверхностью, так что ничто не мешало путникам дышать полной грудью и смотреть по сторонам широко открытыми глазами. Небо было ярко-голубым, и ни единой тучки не нарушало эту безграничную синеву, огромный шар солнца, казалось, нависающий совсем низко над головой, отдавал последние лучи света, медленно растворяясь в небе и передавая ему свой нежно-оранжевый оттенок.

Кукольник был полностью поглощен этой картиной, одновременно чувствуя глухую усталость в ногах, порядком отяжеленных медленным монотонным шагом, каждый из которых отдавался в голове глухим стуком подошв синобских сандалий о песок. Чуть впереди шагал напарник, и почти рядом с ним старик со своей свитой вооруженных болванчиков, каждого из которых можно было одолеть даже щепкой от любимой куклы Акахоси с прикрепленной к ней чакронитью, по крайней мере так думал он сам, на протяжении долгого пути развлекая себя подобными фантазиями насчет тысячи и одной забавы, которые можно было бы устроить с явно недалекими охранниками заказчика при наличии свободного времени и одного остро заточенного куная. Очень редко, и чем ближе к закату - тем реже, слышались немудреные жалобы на жизнь и кряхтенье старика, перемежавшиеся слегка глуповатыми в грубоватой форме вопросами об устройстве жизни и работы синоби и их скрытых селений. Еще реже на эти вопросы пытался ответить Сагара, поначалу пытавшийся вложить в них хотя бы горсть злобной иронии, хотя последние несколько часов напарник все больше помалкивал в ответ, как и сам Акахоси, с самого начала решивший не заговаривать с заказчиком и вообще не иметь с ним дел до тех пор, пока это не станет необходимо. В конце концов, лучший собеседник для человека - это он сам, старик явно не нуждается в обществе, говоря в слух только, скорее, из въевшейся в натуру привычки. Тем не менее, несмотря на все обстоятельства, парень не собирался ослаблять бдительность, да, он явно не был напряжен, но, тем не менее, даже просто оглядываясь вокруг, осуществлял постоянный обзор местности, так что ему не составило бы труда задолго до атаки обнаружить появление врагов. Правда состояла в том, что чем дальше, тем меньше препятствий оказывалось вокруг, все же они находились в пустыне, единственное, что хоть как-то могло помешать обзору - ссохшиеся деревья, сильно помятые небольшие кусты, редкие камешки, - заведомо не могло служить убежищем или прикрытием для потенциального врага. В основном же местность качественно просматривалась на километр вокруг, так что прокрасться к ним незамеченными в такой ситуации могли только синоби крайне высокого ранга с очень экстраординарными способностями, вроде возможности запредельного ускорения или подземного путешествия на несколько километров за раз, что уже представлялось маловероятным. Простые же маскирующие дзюцу тут также были слабо применимы, поскольку простая академическая техника точно была бы замечена хотя бы кем-то из двух опытных тюнинов, а альтернатива ей - мощная зрительная и слуховая (поскольку звук шагов в пустыне распространялся довольно хорошо и далеко, так что простого отвода глаз также было недостаточно) гендзюцу-техника явно не могла быть наброшена на пятерых человек сразу с километрового расстояния. Из всего этого Ака делал довольно прочный вывод о том, что пока они были в полной безопасности. Хотя по ощущениям до границы двух стран оставалось не так уж много времени, не больше часа, а там действовали уже совсем другие правила, поскольку границей Стран Огня и Ветра служил огромный по своей площади и густоте лес, где уверенность в том, что они не будут атакованы через секунду, пропорционально уменьшалась с каждым шагом, пройденным вглубь чужой территории. Так что если они не хотели оказаться в серьезной опасности не следовало пересекать эту границу да рассвета - это точно, так что действовать следовало незамедлительно. Акахоси решил, что оптимально было бы устроить привал где-нибудь в пустыне, пока что на нейтральной территории, отойдя на какое-то расстояние от дороги, найдя себе дерево или камень побольше, чтобы как-нибудь укрыться в темноте от возможных посторонних взглядов, а не торчать, как идиотам, на открытой местности.

Чтобы не вызывать каких-то подозрений или нежелательных мыслей у заказчика или его дежурных кретинов, тюнин слегка ускорил шаг, так что примерно через минуту ненавязчиво поравнялся с напарником. Повернувшись к нему, марионеточник сказал ему несколько слов, стараясь коротко изложить свои мысли, и надеясь, что Содзо разделяет его опасения хотя бы в какой-то мере. Говорить Ака старался так, чтобы это не выглядело перешептыванием за спиной у заказчика, но и чтобы до его ушей не долетело ни единого слова, а только неясный шум человеческой речи. Не стоит провоцировать старика, не то он еще не дай бог упрется и решит продолжить путь ночью или захочет ночевать в лесу из чистой вредности, от него можно всякого ожидать, - подумал на этот счет тюнин и обменялся взглядом с Сагарой, ожидая что тот ему ответит или что скажет по поводу привала торговцу.